Жил-был мужик Геннадий. Обычный мужик – работал в Пятёрочке, не выпивал много - только по праздникам. Даже курить пытался бросить. Вернее, бросал уже раз двадцать, но все время эта паршивая привычка брала над ним верх. Всегда был на работе на хорошем счету, даже дамочка-директор пыталась с ним личные отношения наладить, да только была сильно не в его вкусе.
И вот однажды пришел Геннадий с работы в пятницу, как раз тринадцатое было, с огромнейшим удовольствием простоял полчаса под душем, поужинал и, выключив будильник, лег спать.
— Как же хорошо — завтра выходной наконец-то – с этими мыслями он сладко-сладко заснул…
Но только он заснул, как зазвонил городской телефон – мобильник-то он выключил, а городской забыл, ведь уже пару лет на него и не звонил никто.
— Эх, давно нужно было от него отказаться, только деньги зря плачу… а сейчас и разбудил еще… кто там в такое время?..
Взял он трубку и замер от услышанного:
— Здравствуй, внучёк, это твоя бабушка Галя. Не ожидал меня услышать?
— Что за бред? Вы что там себе позволяете? Моя бабка умерла давно! Хватит прикалываться! – хотел он уже было положить трубку.
— Подожди, внучёк, я докажу. Помнишь, ты за неделю до моей смерти мне молоко просроченное из магазина принес? А помнишь, как я тебя за одним незаконным делом застала и мы договорились никому не говорить? А помнишь…
— Помню, помню – перебил бабулю Геннадий – но как это возможно вообще?..
— Есть у нас тут телефон и раз в год можно один звонок сделать на ваш свет с нашего. Дорого, правда, но я очень хотела с тобой поговорить.
— Дорого? Так у вас там тоже деньги?
— Нет, за это нужно тридцать три кости отдать. Вот я набрала те, без которых в принципе не сильно сложнее будет, и позвонила. Ну да расскажи, как ты там?
— Да так себе, бабуль, бизнес прогорел, работаю в Пятёрочке. Зарплата небольшая, зато всё стабильно. Квартиру твою пришлось продать, чтобы с долгами расплатиться. Да и то не хватило… Жена Маринка ушла год назад – сказала, что с кладовщиком из Пятёрки или Перекрёстка жить не будет. Директриса все подмазывается, но ну её на фиг – некрасивая она, страшная даже. В общем, ничего интересного. Расскажи лучше, как ты там? Что за мир у вас? Как вы там… живёте… или как это называется?
— Да нормально живём. Почти так же, как у вас было. Только с некоторыми особенностями. Например, у нас нет ни кожи, ни мышц, ни органов, одни кости только. За то не болеем и всё, что может случиться – это перелом. Ха-ха-ха! Есть и пить нам не нужно, поэтому ни денег, ни работы нет.
— Так это навсегда так?
— Нет, не навсегда. Мы тут тоже типа умираем. Только у нас это наказание такое, наподобие вашей смертной казни — отправляемся обратно на ваш свет и снова кожа, мясо, органы, еда, болезни и прочая хрень. Так что ваша смертная казнь – это, по сути, подарок, ха-ха-ха.
— Эх, мне бы к вам… Слушай, а если я с крыши сигану?
— Нельзя так, внучёк. Если самоубьёшься, то тебя сразу обратно отправят. И не человеком будешь, а какой-нибудь собакой или крысой. Или деревом – тогда, вообще, пиши пропало. Помнишь, как Высоцкий пел про баобаб? «И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь…». Тебе оно надо? Нет уж, жди, пока сам скопытишься или грохнет кто – ты говорил, у тебя там еще долги остались?
— Остались, но не так много, чтобы грохнули. А ты, бабуль, кстати, что же страховку не сделала от несчастного случая или смерти? Тогда хватило бы…
— Да вот я уж тоже жалею. Нужно было давно сделать. Тогда бы ты меня не два года назад, а ещё раньше убил!
